Спасибо за трек Андрею (135). Нам предстояло лишь вернуться на асфальт, проехать немного в сторону Хузрука (едешь по асфальту и крутишь головой по сторонам в полном восторге!), затем узкими улочками проскользнуть в сторону ущелья, где извиваясь и бурля, шумит река Уллухузрук.
Вода здесь не прозрачная. По словам местных жителей, это из-за таяния ледника. Более того, к вечеру уровень воды поднимается, к утру спадает (прямо пропорционально количеству растаявшего снега).
Вдоль берегов заросли барбариса и облепихи. И опять многочисленные мостики, кое-где с опасными проломами. Кстати, на обратном пути на одном из мостов появилась свежая дыра, предупреждением о которой служило огромное бревно, вставленное в дыру вертикально. Прелестно ночью налететь на это бревно, провалится передними колёсами и висеть над бурным потоком!
Очередной мостик перебрасывает нас на левую сторону ущелья. Дорога набирает высоту, навигатор торопливо меняет показания высоты: 2000, 2300, 2500…
Слева на скалах примостились родовые башни – каменные сооружения, служившие в прошлом карачаевцам и крепостью, и домом одновременно. Хотелось бы подняться к ним. Но спускающие сумерки, резкое похолодание, неопределённость с местом ночлега торопят нас вперёд.
Отметка 2560. Эльбрус – рукой подать. Так близко к исполину мы никогда не подъезжали. И хотя он здесь не двугорбый (в профиль), но вполне узнаваемый – ярко белоснежный и могучий.
Пока рыскали туда-сюда подбирая место (чтоб и гладко, и соседей не было, и к нарзанам поближе), спустилась ночь. Тогда выбрали поляну напротив мостика к домику с бассейном, лопатой раскидали коровьи автографы, на некоторые машину поставили – место получилось - лучше не придумаешь! Андрюха-Искатель слегка повозмущался, пытаясь встать на ночлег прямо на дороге (тут и ровнее, и …ммм чище), но стадный инстинкт вернул его на круги своя.
Столик, грибы-шашлыки. А холодно-то как!!! Ещё и ветер, пронизывающий до костей! Надеваем всё, что есть. Некоторые выглядят, как участники разгромленного под Москвой наполеоновского войска… Тут уж не до приличий.
Володя с Виталиком – самые закалённые – идут купаться. Мне сама мысль о купании леденит душу. Андрей и Олег греются «изнутря». Спонтанно рождается творческий певческий дуэт, плавно перерастающий в трио, квартет, виртуозный хор. Уже и «Взвейтесь кострами!» идёт в дело, и «Ой, мороз-мороз…». Репертуар изыскан и неисчерпаем. Вернувшийся с оздоровительного купания муж призывает к культурным рамкам. Над Джилы-Cуу, кроме нашего многоголосья – тишина. Утром соседи скажут: «Хорошо пели!».
Рассвет не приносит долгожданного тепла. За ночь пачка масла замёрзла как в морозилке до состояния неразрезания, пачка влажных салфеток превратилась в неразделяемый брусок.
По вершинам Эльбруса гуляют лучи солнца, и он искрится огромным солнечным зайцем. По склонам кольцом вокруг нашего лагеря спускается солнечный свет.
Некоторые бегут навстречу ему по крутой тропе, чтобы там согреться под ласковыми тёплыми лучами. Склоны сплошь покрыты зарослями брусники. Можно лёжа на животе жевать мелкие кисло-витаминные ягоды.
Женская часть команды ждёт потепления, чтобы оздоровиться-таки в нарзане.
